Я свои долги обычно отдаю и про обещания помню. Суббота — самое лучшее время поразмышлять над тем, какую роль сыграло коромысло в жизни и смерти Курта Кобейна. А озаглавим сию печальную повесть так: «КоКуКо, или Коромысло Курта Кобейна»...
Между шоу и бизнесом с Олегом Климовым
Не я выдумал определение, что жизнь рок–музыканта есть sex, drugs & rock’n’roll. И если рассматривать коромысло как механические весы, то на одной их чаше находится груз под названием sex, на другой — rock’n’roll, а посередине уравновешивает процесс drugs. Начнем в обратном порядке.
Если играть в рок–н–ролл всерьез, на разрыв аорты, то штука эта выглядит весьма опасной. Особенно для тех музыкантов, которые стали винтиками в большой машине шоу–бизнеса. Здесь не посачкуешь и не выспишься. Конвейер работает бесперебойно, болванки точатся, производство растет. Конвейер не просто отупляет человека, он проникает в него всеми своими механизмами, подчиняет себе и становится уже самим человеком. И тут надо выбирать — или ты принимаешь правила игры, или, пока не поздно, нужно сваливать. Всяк же поднявший руку на конвейер — обречен. Кобейн прошел все три стадии, вернувшись в круг первой.
Настоящий рок — это именно Рок. Это бесчисленные концерты в указанные даты, записи альбомов к определенному сроку, сотни пресс–конференций и интервью. Постоянное напряжение и стрессы. Сильная личность однажды выдавливает рок–н–ролл из себя, абстрагируется от него, определяя его для себя как работу. Любимую, но работу. Стресс в этом случае снимается легко — фитнес–центром, курсами кройки и шитья либо чтением художественной литературы: рок–н–ролл отдельно, человек отдельно. Слабая личность относится к року с пиететом, полагая, что он и есть образ жизни, не разделяя себя и музыку на две половины. И стресс в этом случае так легко не обмануть, тут требуются иные средства, дабы хоть на время вышибить ноты, аккорды, рифы, вопли зала из головы. Алкоголя хватает на краткосрочный период забытья...
...Мы ведь о сексе, не о любви? В этом смысле любви в рок–н–ролле нет. Есть группиз, есть съем на ночь, есть трэш и угар, как выражается Сергей (Паук) Троицкий. Нет чувств, нет глаза в глаза, нет легкого прикосновения губ к губам, нет того, что ты становишься ей, а она — тобой. Это бой, в котором музыкант все так же воюет со стрессом и шоу–бизнесом. И только сильный человек может найти, будучи в рок–н–ролле, Любовь. Но это уже не рок–н–ролл, а работа. Пусть и любимая. А слабому светит встретить какую–нибудь шальную бабу, частенько — бабу в рок–н–ролле, с теми же комплексами, проблемами, привычками и пристрастиями.
...Вот уж более пятнадцати лет прошло с тех пор, как в апреле 1994 года застрелился лидер американской грандж–группы Nirvana Курт Кобейн. Он был сильным музыкантом, что говорить. Он написал несколько песен, которые не стали гимном грандж–поколения, а стали его болью и попытками отыскать темноту в свете. Если есть последние романтики в рок–н–ролле, то Курт был последним Рок–н–роллом в рок–н–ролле. Рок–н–роллом в самом зверином, в самом бешеном его понимании, а бешеных зверей отстреливают. Кобейн был откровенным слабаком, который не сумел выселить из себя рок–музыку. Пытался, но не смог. А потому в ход пошли наркотики. И баба рядом оказалась, которая рок–н–ролл из себя выдавила. Кортни была сильной женщиной. Она знала толк в куртах кобейнах и самочно–самцовом сексе. Потому она и живет. Но знают ее всего–навсего как вдову Курта Кобейна. А слабый человек Курт Кобейн остался в памяти как символ рок–музыки конца XX века.
Не ходите в рок–н–ролл. Во всяком случае — подумайте, прежде чем туда отправиться.
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 