i=370
1035 - 1036 - 1037 - 1038 - 1039 - 1040 - 1041 - 1042 - 1043 - 1044 - 1045 - 1046 - 1047 - 1048 - 1049 - 1050 - 1051 - 1052 - 1053 - 1054 - 1055 - 1056 - 1057 - 1058 - 1059 - 1060 - 1061 - 1062 - 1063 - 1064 - 1065 - 1066 - 1067 - 1068 - 1069 - 1070 - 1071 - 1072 - 1073 - 1074 - 1075 - 1076 - 1077 - 1078 - 1079 - 1080 - 1081 - 1082 - 1083 - 1084 - 1085 - 1086 - 1087 - 1088 - 1089 - 1090 - 1091 - 1092 - 1093 - 1094 - 1095 - 1096 - 1097 - 1098 - 1099 - 1100 - 1101 - 1102 - 1103 - 1104 - 1105 - 1106 - 1107 - 1108 - 1109 - 1110 - 1111 - 1112 - 1113 - 1114 - 1115 - 1116 - 1117 - 1118 - 1119 - 1120 - 1121 - 1122 - 1123 - 1124 - 1125 - 1126 - 1127 - 1128 - 1129 - 1130 - 1131 - 1132 - 1133 - 1134 - 1135 - 1136 - 1137 - 1138 - 1139 - 1140 - 1141 - 1142 - 1143 - 1144 - 1145 - 1146 - 1147 - 1148 - 1149 - 1150 - 1151 - 1152 - 1153 - 1154 - 1155 - 1156 - 1157 - 1158 - 1159 - 1160 - 1161 - 1162 - 1163 - 1164 - 1165 - 1166 - 1167 - 1168 - 1169 - 1170 - 1171 - 1172 - 1173 - 1174 - 1175 - 1176 - 1177 - 1178 - 1179 - 1180 - 1181 - 1182 - 1183 - 1184
Когда в начале 90–х в университете я восхищалась фильмами Альмодовара, преподаватель истории кино заподозрила меня в отсутствии вкуса. Она курила «Космос», сбрасывая пепел в целлофановую обертку, и рассуждала исключительно о классике в кинематографе. Сегодня на дисках с лентами Альмодовара так и написано: «Классика кино». Я уже и забыла, какой смрад рождает «Космос», и свою «педагогиню» с крашеными волосами ни за что бы не вспомнила, если бы не торжество моей зловредной натуры. Альмодовар — классик! Я была права.


И этого стоило ожидать, потому как если присмотреться, вдуматься, проанализировать, то так и выходит, что вся история цивилизации — это не история прогресса. Наше житие — есть история пресыщения... Жизнь — это еще и поиск новых способов ублажить свои тело и душу. Хлеба и зрелищ! Мяса и секса! Фуа–гра и изысков! Еще для разнообразия можно оттенить жизнь нашу аскетизмом и верой. Даже нужно, потому что после воздержаний все радости жизни воспринимаются острее, как подзабытый вкус сдобы после поста. Мы ориентируемся преимущественно на светлую сторону своей натуры. Спросите у Кейт Мосс, зачем ей на подиум? Разве она не заработала себе до сих пор пару мешков денег? Но Кейт периодически начинает жизнь с белого листа. Она хочет быть хорошей, потому что так интереснее пускаться во все тяжкие. Не взлетел — не упал...


Так я о Педро. В далеком 80–м начинающий испанский кинорежиссер Педро Альмодовар снял свою первую стоящую ленту — фильм «Пепи, Люси, Бом и остальные девушки».


Снималась лента больше года и только по выходным. Деньги поступали кое–как, оборудование занималось у приятелей... В общем, типичная для подпольного или альтернативного кино история. Как водится, нехватка средств обернулась полной свободой действий. Фильм сразу же стал культовым в независимых кругах и среди посетителей сети кинотеатров «Альфавиль», где он шел... во время ночных сеансов целых четыре года подряд. Сюжет ленты? Тайные желания, что–то особенное... Альмодовар оказался в нужное время с нужными взглядами на жизнь в правильном месте. У кровати с камерой в руках.


То, о чем рассказывают шепотом, звучит громче. Педро Альмодовар Кабальеро проснулся знаменитым и пошел снимать... «Лабиринт страстей», «Нескромное обаяние порока», еще несколько фильмов, а после ленты «Что я сделала, чтобы заслужить это?» он стал известным всему миру infant terrible — дурным дитятей испанского кино. Педро плохой, но правдивый, а потому хороший. Замученные жизнью проститутки, которые жаждут любви или хотя бы денег, развратные мальчики, подлые полицейские. Все плохое из этого мира круто замешано, так что получается отвратительно и смешно.


Но сегодня и Педро уж не тот. Он — да, классик. Вставляешь в DVD диск с надписью «Классика кино» — и нет уже того шкодливого любопытства, как тогда, когда в общаге «театралки» мы смотрели нелегальное видео плохого качества. И тут тебе были и «Фу–у–у!», и хохот до упаду. Имя и слава обязывают. Альмодовар берется за камеру, а все уже ждут нового откровения. А чем еще удивлять после того, как все штаны спущены... Вот я и говорю — пресыщение...


Теперь Педро разве что назад к Чехову и Станиславскому нужно апеллировать. Вместо грязной постели — живописная испанская натура, вместо голой натуры — скромное обаяние красотки вроде Пенелопы Крус. А вместо провокационного названия «Две потаскушки, или История любви, которая закончилась свадьбой» необходим титр «Разомкнутые объятия». И главный приз 62–го Каннского кинофестиваля уплывает к картине австрийского режиссера Михаэля Ханеке «Белая лента». К истории авторитарного общества, не дающего раскрыть свой потенциал его молодым членам. Вот что цепляет сегодня. «Разомкнутые объятия» называли фаворитом фестиваля, но в итоге картина Альмодовара осталась без наград.


Сегодня Педро просто крепкий хороший кинорежиссер.


Прости, классик, но мы пресытились пороками и страданиями отдельно взятых парней и девиц, нам подавай боль целых наций. Так–то оно крепче цепляет.


А чем мы завтра захотим себя развлечь? Не знаю...


Предлагайте.

Комментарии: (0)   Рейтинг: