Имя этого человека для меня — с привкусом тайны...
Почему? Биография его сухо и уверенно изложена в энциклопедии. Особыми трагедиями не отмечена. Дожил до возраста преклонного... А на фоне бурной эпохи это уже — благоприятствование судьбы.
Возможно, ощущение начинается с самой профессии Александра Казимировича — с тех томов белорусских сказок, легенд, преданий, поверий, записанных им... Помните повесть «Дзiкае паляванне караля Стаха», как главный герой, фольклорист Андрей Белорецкий, ездит по белорусской глуши, собирая легенды, как сталкивается с подозрительностью и непониманием, а с другой стороны — с настоящей мистикой и народными поэтическими сокровищами? Даже называться фольклористом опасается — потому что его часто принимали при этом за «мазурика». Так вот, Владимир Короткевич, когда выписывал образ талантливого разночинца Белорецкого, не мог не вспоминать и Казимира Сержпутовского... Который, как скупо сообщают исследователи, много путешествовал по труднодоступным местам Беларуси, среди болот, притоков Припяти... А с 1907 по 1917 год совершил 17 экспедиций не только по Беларуси — по Литве, Польше, Украине, Кавказу...
Наверное, Сержпутовский, как и Андрей Белорецкий, мог сказать о себе: «Паступова я зразумеў, хто я. Што прымусiла мяне зрабiць гэта?
Можа, цёплыя агнi вёсак, назвы якiх i дагэтуль нейкiм цёплым болем уваходзяць у маё сэрца: Лiпiчна, Сорак Татар, Бярозава Воля, урочышча Разбiты Рог, Памярэч, Дубрава, Вавёркi?
А можа, начлег на поплаве, калi дзецi баюць казкi i драма крадзецца да цябе праз кажух разам з холадам? Цi мурожны пах маладога сена i зоры праз прадзёртую страху адрыны?
Або нават i не яны, а проста хвойная iглiца ў чайнiку, дымныя чорныя хаты, дзе жанчыны ў андараках прадуць i пяюць бясконцую песню, падобную на стогн».
Мальчик с хутора
У семьи Сержпутовских и земли–то не было. Отец работал лесником, сплавщиком леса... Семья переезжала с хутора на хутор, в полесской глуши... Возможность почувствовать поэтичность своей земли была. К тому же Александр родился в 1864 году — в истории Белоруссии этот год отмечен разгромом восстания Кастуся Калиновского. Я не знаю, была ли связана с восстанием семья Сержпутовских, симпатизировали ли они инсургентам. Но эпоха не могла не отразиться и на их судьбе. После восстания были официально запрещены наименования «Белоруссия» и «белорусы», на наших землях не было никакой возможности получить высшее образование, а выезжать учиться за рубеж тоже запрещалось. Талантливые юноши из Белоруссии ехали в Москву или Петербург. В Петербурге оказался и Казимир Сержпутовский... Но до этого ему пришлось долго выбиваться в люди. Ведь он был частью народа, культуру которого ему предстояло прославить. У Александра имелась уличная кличка — Шарпат, именно так он подписал впоследствии свою статью об открытии в Петрограде этнографического музея с богатыми белорусскими коллекциями, возможно, подчеркивая тем, что не отрекается от своих корней и в центре столичной науки. В городе на Неве в то время было много образованных «свядомых» белорусов, именно там печатались книги Янки Лучины и Франтишка Богушевича... Там Александр даже преподавал в белорусской школе для молодежи.
Сказки на новый лад
Итак, путь наверх... Талантливый юноша (уже в пять лет, кстати, он хорошо читал) окончил Вызненское народное училище и Несвижскую учительскую семинарию, в которой обучались многие белорусские «возрожденцы», в том числе Якуб Колас. Была работа сельским учителем, писарем... Потом Сержпутовский стал работать на Минском почтамте и одновременно учился в Петербургском археологическом институте и на высших юридических курсах... А с 1906 года и до пенсии занимал должности в этнографическом отделе Русского музея Петербурга, впоследствии — Ленинграда.
Знаете, я думаю, что именно то, что Сержпутовский работал в Ленинграде, и позволило ему пережить 30–е годы и уцелеть в пожаре сталинских репрессий... Старая профессура, коллеги Сержпутовского арестовывались, ссылались... Историк и этнограф Митрофан Довнар–Запольский, практически ровесник Сержпутовского, был обвинен в «нацдемовщине», лишился работы, уехал — и умер от сердечного приступа. Филолог Иван Замотин погиб в тюрьме. Историк Вацлав Ластовский расстрелян. Все названные были академиками. Впрочем, и президент Белорусской академии наук историк Всеволод Игнатовский после одного из допросов в ГПУ застрелился. В Ленинграде, конечно, тоже было неспокойно — академика Ефима Карского, автора фундаментального труда «Белорусы», сняли с должности директора института этнографии и фольклора... Но в Белоруссии Сержпутовскому легко могли «пришить» серьезное политическое дело. В среде творческой интеллигенции были очень популярны его сборники, сюжеты из них активно использовались. Владимир Дубовка, например, переосмыслил записанные Сержпутовским сказки белорусов–полешуков в своей поэме «Штурмуйце будучынi аванпосты». В сказку о черте и музыканте вложил весьма конкретный подтекст: в образе «музыки», который уступает черту свою скрипку и в результате утрачивает дар музыки, выведен, по утверждениям критиков, не кто иной, как Якуб Колас, а в образе беса — те, кто убивает дух творчества...
Александр Казимирович дружил с Янкой Купалой, много его стихов знал наизусть. В журнале «Чырвоны шлях» сотрудничал с Якубом Коласом и Тишкой Гартным. Да и сам писал — например, серию статей «Малюнкi Беларусi» под псевдонимом Навум Смага о тяжелом быте белорусов.
Собиратель опасных бриллиантов
Это только кажется, что собирательство фольклора — занятие столь же безобидное, как ловля бабочек.
Каждый сборник Сержпутовского доказывал: белорусы — удивительно талантливый и, главное, самобытный народ. Вот отрывок из книги «Прымхi i забабоны беларусаў–палешукоў», из главы «Установы грамадства»: «Хто з кiм таварышуе, той таго заве на вы, а не на ты... праводзiць трэба на двор, а то аж за вароты — каб госць не абiджаўся; у гасцях не можна вельмi шмат есцi i пiць; калi хто пераначуе, то яго не можна выпускаць з хаты, пакуль не паснедае». Согласитесь, такой народный этикет никак не свидетельствует о «дикости нравов»... А всего у Сержпутовского было 45 фундаментальных работ, не считая статей. Сколько народных гениев повстречал фольклорист и сохранил для нас память о них. Например, Ивана Цимбалиста, который мог своей игрой заставить смеяться или плакать, или сказочника по фамилии Редкий из деревни Великий Рожан, прожившего 115 лет. Снова хочется процитировать Андрея Белорецкого: «Тады тут быў этнаграфiчны рай, хоць казка, а асаблiва легенда, як найбольш нетрывалыя прадукты народнай фантазii, пачалi забiрацца ўсё далей i далей, у мядзведжую глуш.
Я пабываў i там, у мяне былi маладыя ногi i маладая прага. I чаго мне толькi не даводзiлася бачыць!
Бачыў я цырымонiю з заломам, крапiўныя святкi, гульню ў забытага нават тады «яшчура». Але найбольш бачыў я апошнюю бульбу ў мiсе, чорны, як зямля, хлеб, соннае «а–а–а» над калыскай, вялiкiя выплаканыя вочы жанчын.
Гэта была вiзантыйская Беларусь!
Гэта быў край паляўнiчых i намадаў, чорных смалакураў, цiхага, такога прыемнага здалёк, звону забытых цэрквачак над дрыгвой, край лiрнiкач i цемры».
Владимир Короткевич в эссе «Зямля пад белымi крыламi» упоминает «цiкавейшыя палескiя запiсы А.Сержпутоўскага, дзе кожная казка — дыямент, так што, чытаючы, i наплачашся i нарагочашся».
Пропавшие рукописи
Самая печальная тайна Сержпутовского — судьба его рукописей. Многие из них были вывезены фашистскими оккупантами в Германию вместе с архивами Белорусской академии наук, и следы их потерялись. Не сохранился сборник «Песнi Магiлеўшчыны». Не уцелела самая большая работа Сержпутовского — «Быт беларусаў». Еще до революции Александр Казимирович был награжден малой золотой медалью отделения этнографии Русского географического общества за сборник белорусских пословиц со словарем. Текст состоял из 6.225 реестровых единиц на 260 страницах плюс 158 страниц словаря. Сохранились похвальные отзывы об этой работе... А рукописи нет! В конце 1918 года Сержпутовский передал в отделение русского языка и словесности АН СССР «Кароткi слоўнiк беларускай дзiцячай мовы». Словарь должен был выйти под редакцией академика Карского... Догадайтесь, какова судьба этого творения? Да, тоже полная неизвестность...
Прошло 145 лет с того дня, как в маленькой деревне Белевичи родился собиратель сказок. Недавно в издательстве «Вышэйшая школа» вышел переизданный сборник «Прымхi i забабоны беларусаў–палешукоў» под названием «Русальная нядзеля». Уже появилось обсуждение в интернете — студенты–филологи и молодые литераторы в восторге, так что можно ожидать нового всплеска интерпретаций на почве постмодернизма. В мозырском музее «Палеская Веда» есть проект «Шляхам Сержпутоўскага». Каждый год по местам, которые в свое время навестил Сержпутовский, ездят специалисты и фиксируют, что изменилось в культурном наследии. И, главное, когда вы читаете своим детям чудесную белорусскую сказку, возможно, в этом есть заслуга спасшего ее от забвения фольклориста Александра Сержпутовского.
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 