— Это убийственный удар по «Ленкому», это горе и трагедия, которую не знаю, как мы перенесем, — говорит в отчаянии режиссер Марк Захаров. — Мы надеялись на его выздоровление до последнего момента. Олег Иванович вел себя очень мужественно, играл спектакли, когда уже, наверное, нельзя было играть, и делал это изумительно. Будто прощался со своей профессией и театром...
Он был последним российским актером, которому в 1991 году было присвоено звание народного артиста СССР, и останется в нашей памяти последним по–настоящему народным... Творческая судьба Олега Ивановича всегда была неразрывно связана с Беларусью. В 14 лет он дебютировал в Минске эпизодической ролью в спектакле «Барабанщица» на сцене Русского театра, где служит его старший брат Ростислав. После, уже в 1969 году, сформировавшимся молодым актером удивительно выразительно сыграл роль Франциска Скорины в биографической картине Бориса Степанова «Я, Франциск Скорина»... И уже зрелым мастером снимался в Минске в драме Валерия Тодоровского «Любовник» и мюзикле «Стиляги».
Он часто приезжал на Минский международный кинофестиваль «Лicтапад» и всегда оказывался в центре журналистского внимания и зрительской любви. В 2001 году Олегу Янковскому было присвоено сразу два главных приза нашего фестиваля — специальный приз Президента «За гуманизм и духовность в кино» и Гран–при — приз зрительских симпатий за мягкий и сердечный режиссерский дебют «Приходи на меня посмотреть». Тогда актер не смог приехать на фестиваль, но все призы получил через несколько месяцев на юбилейном вечере Ростислава Янковского в Русском театре, появившись, к удивлению зала, в пионерском галстуке и с барабаном — так он напомнил о своем дебюте на минской сцене...
— Олег Янковский — это человек–эпоха, — перебирая фотографии династии Янковских директор Национального академического драматического театра имени Максима Горького Эдуард Герасимович с трудом сдерживает горестные эмоции. — Мы часто встречались с ним в Минске, он приезжал к нам на юбилеи к Ростиславу Ивановичу... Не могу сказать, что Олег был слишком открытым человеком. Но всегда был спокоен, доброжелателен, в нем чувствовались достоинство и значительность... Я не замечал существенной разницы между его экранными образами и им в жизни. Он сумел выразить, сконцентрировать в себе и свое время, и свое поколение. Его Андрей Некрасов в картине «Служили два товарища» навсегда останется моей любимой ролью...
В эти майские дни Каннский кинофестиваль рукоплещет новой актерской работе Янковского — в картине Павла Лунгина «Царь» Олег Иванович исполнил роль митрополита Филиппа. Скоро нам предстоит еще одна встреча с ним, живым и любимым, — в картине Сергея Соловьева «Анна Каренина», снятой два года назад, но пока не вышедшей на экраны, Янковский сыграл Каренина. Этот фильм стал последним и для другой звезды «Ленкома» — Александра Абдулова...
«Мы привыкли, что Каренин — как бы бюрократическая часть бюрократической машины эпохи, что у него оттопыренные уши, — рассуждал режиссер Сергей Соловьев о своей последней работе с Янковским. — Даже сам Толстой предлагает такой упрощенный, что ли, характер Каренина. Но Олег абсолютно за эти спасительные буйки не цепляется и говорит о глубочайшей человечности этого персонажа, воплощая Каренина как трагическую человеческую фигуру...»
Таким — незаштампованным, искренним, отвергающим любую ложь на экране, бесконечно правдивым и требовательным к себе — великий актер XX века Олег Янковский и останется в нашей памяти. Скорбим...
Актер о жизни, о профессии и о себе...
«Роли — это нечто вроде кирпичиков в здании, которое строит актер и оставляет после себя. Но вот увидеть это здание со стороны при жизни вряд ли удастся».
«Актеру, который позволяет себе опаздывать на спектакли, не ковер нужен, а скатерть на дорогу из театра. Публика не должна ждать».
«Никогда не мечтал ни о какой роли. Что толку мечтать–то? Нет, изначально нас ведут по жизни, и надо это чувствовать. А уж тем более в актерской профессии, она же... от господа Бога, наверное?»
«Мы, актеры старшего поколения, были в счастливом положении: от Владивостока до Калининграда в кинотеатрах с восьми утра шли отечественные фильмы. Миллионные аудитории!»
«Немыслимо объяснить, что это такое — получить бешеную популярность, а потом в одночасье ее лишиться. И вот актеру обязательно надо готовить себя к тому, что однажды все это закончится. Другое дело, начнешь готовить — и кураж пропадет, а у нас такая профессия, что глаз должен гореть».
«У артиста всегда есть страх: если он сейчас не снимется, завтра его просто забудут. Эта фобия привела к тому, что у меня есть ряд фильмов, за которые мне стыдно, которые не хочется вспоминать».
«Не стал бы играть Воланда. Потому что к этому нельзя прикасаться. Не ко всему роману Булгакова — к Воланду. Как и не согласен я с картинами, где разные актеры изображали Христа. Считаю, что трогать не надо — ни одной стороны, ни другой».
«Ты выходишь на сцену — и начинают по–другому работать селезенка, печень, нервная система. Это тяжело, но это того стоит».
«Когда мы уже совсем взрослые стали, мама призналась, боясь всего и вся, что у нас от дедушки есть какие–то сбережения в швейцарском банке. К большому сожалению, за долги эти вклады исчезли, так что не разбогатели».
«Меня часто соблазняли политикой, предлагали в свое время кресло министра культуры. Но я считаю, каждый должен заниматься своим делом».
«Не всякое время может сформировать героя. Бывает ведь и безвременье. Сейчас, по–моему, безвременье. Вот и героя нет».
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 