— Знаете, Андрей Петрович, что меня волнует? Какой может быть участь этого ожерелья, если его вдруг не купят? Все–таки кризис сегодня беспокоит многих...
— Конечно, собственник может выставить его на аукцион еще раз — но через сколько лет или столетий это может произойти? Если люди решились продать из своих наследных сбережений такой предмет, который может претендовать на статус национального культурного достояния, обидно упустить эту возможность...
— Но за пределы Беларуси ожерелье уже не вывезут?
— Собственно, для того я и сделал эту информацию всеобщим достоянием. Теперь раритет официально зарегистрирован, из СМИ о его существовании известно всем и каждому, и хотя купить его имеет право гражданин любого государства, по законодательству ожерелье должно навсегда остаться в Беларуси. Новый владелец может хранить его хоть в офисе, хоть в банке, хоть в квартире, но исключительно на территории нашей страны... Однако мне хочется надеяться, что этот, бесспорно, бесценный предмет, стоимость которого с каждым годом будет лишь увеличиваться, все–таки попадет в музей.
— Интересно, а вы размышляли о таинственной судьбе Креста Евфросинии Полоцкой? Где он вероятнее всего может быть сейчас — у зарубежного частного коллекционера или, может, все еще зарыт где–то под Могилевом?
— Сложно сказать... Но буквально на днях я познакомился с дочерью одного номенклатурного работника, который был далеко не последним человеком в Могилевском облисполкоме как раз в то время, когда реликвия исчезла из исполкомовской комнаты–сейфа. Вскоре после войны этот человек скоропостижно скончался, оставив родным вместо завещания массу вопросов. Думаю, его история заслуживает того, чтобы ею заняться. И хотя я допускаю, что эта тема может оказаться тупиковой, интересно хотя бы попытаться ее раскрутить...
— Можно ли рассчитывать на появление других сенсационных лотов антикварно–аукционного дома «Парагис» в ближайшие... ну скажем, пару лет?
— Даже раньше! К примеру, сейчас мы выставляем на продажу картину неизвестного художника XVIII века, которая украшала замок Радзивиллов в Несвиже. В конце 30–х годов прошлого века, когда началась оккупация Польши, управляющий замка, пытаясь спасти княжеское имущество от разграбления, стал раздавать ценности крестьянам, чтобы спрятали получше. Так и сохранилась эта картина у наследников тех крестьян, которые и сейчас живут в Несвиже... Кстати, есть заключение экспертов Национального художественного музея, что картина действительно антикварная, принадлежит кисти мастера фламандской школы... Или вот книга с экслибрисом Констадиуса. Кто такой, спрашиваете? В энциклопедиях о нем много интересных сведений. Генерал–майор Николай Николаевич Констадиус, командир лейб–гвардии кирасирского полка, командир 2–й гвардейской кавалерийской дивизии, начальник охраны Николая II... Библиотека Констадиуса насчитывала около 5 тысяч томов по оккультизму, египтологии, астрономии, истории, геологии...
— Интересно, а вы всегда можете гарантировать подлинность раритетов, которые выставляете на своем аукционе? И чем рискует ваш аукционный дом в случае продажи фальшивки?
— Естественно, в Беларуси существует уголовная ответственность за мошенничество. В принципе, при легальной торговле через аукционный дом и покупатель, и продавец защищены юридически... Однако случается, что даже на крупных торгах вроде «Кристи» или «Сотбис» продаются мастерские подделки, успешно прошедшие предварительную экспертизу. Не поручусь я и за 100–процентную подлинность музейных коллекций... Но в Беларуси недавно появилась лазерная экспертиза, которая может вывести на чистую воду самых искусных мошенников. Допустим, нередкая практика: на старинное полотно наносится пейзаж некоего псевдомастера краской, соскобленной с не менее старинной, но малоценной картины. Так вот, наш Институт физики может определить не только факт подделки, но даже год, в котором она была сделана! За свою разработку доктор физико–математических наук Сергей Райков получил золотую медаль Национальной академии наук, нигде в мире нет ничего подобного, это поистине революционная технология...
— Вы контактируете с «черным» рынком? Как–никак общее поле деятельности...
— Могу предположить, что немало работ, которые выставляются на сегодняшних аукционах, попали к своим владельцам именно с «черного» рынка. Однако проследить, что происходит там сейчас, какие сделки заключаются, практически невозможно, «черный» рынок и аукцион — далеко не одно и то же. Но в последнее время обладатели действительно ценных вещей предпочитают все–таки законные сделки, ведь в конечном итоге продать свой антиквариат через аукционный дом можно гораздо дороже, нежели с помощью сомнительного посредника. И хотя в Беларуси после всех войн осталось не особенно много старинных артефактов, но то, что сохранилось, — это настоящие VIP–раритеты. Многие из которых сохранились благодаря белорусскому еврейству. Это и предметы культа, и книги, и уникальные ювелирные изделия...
— Много ли вообще частных коллекционеров в Беларуси?
— В перспективе у нас есть желание издавать альманах, журнал или газету для коллекционеров. Думаю, тираж в 5 — 7 тысяч экземпляров точно будет раскупаться...
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 