Белорусского кинематографа нет, потому что нет белорусской идеи, которую он может выражать. Крупные киноиндустрии стоят на столпах своих национальных представлений – о добре и зле, об устройстве мира, о смысле жизни, об отношениях между людьми.
Для американцев они находят воплощение в американской мечте: упорным трудом и настойчивостью можно добиться любого уровня материального благополучия. Символ этой мечты – Рокки. Патриотизм для американцев означает самопожертвование в борьбе со злом во имя спасения всего человечества. Пример тому – фильм "Армаггедон".
Европейцам же свойственны искания, сомнения, пробы и ошибки . Отсюда элитарное, эмоционально смутное, не всем понятное, растерянное и не всегда однозначно заканчивающееся европейское кино.
У индийцев, наоборот, кинематограф отражает веру во всепобеждающую силу любви, ее способность преобладать над непреодолимыми обстоятельствами.
Даже российский кинематограф, растерявшийся было в американском лубке в первые постсоветские годы, начал в итоге производить героев российского времени: правдолюба Никиту Багрова, отчаянных преданных друзей "Бригады" и "Бумера". Причем правильно уловленные национальные типажи работают для зрителя в любом историческом контексте: "Сибирского цирюльника", "Статского советника", "Гибели Империи" и "Утомленных солнцем". Киногерои и киносюжеты отражают российские приоритеты: сохранение чести, моральную победу, жизнь не ради корысти, а во имя страны и близких. Неважно, что в реальной жизни почти не найти живых воплощений идеалов. Герои задевают сердца и умы нации, служат ей моральным ориентиром, что выражает ее представление об идеальном обществе – и тем самым говорит о ней самой.
Белорусы практически исчерпали идеологические ресурсы и средневековой европейскости, и эпохи коммунизма. Двадцать лет независимости создали новый опыт для народа, который прежние идеологические постулаты уже не могут отражать: не подходят ни принципы аристократии, ни верховенство советского над национальным. Своя государственность проводит черту под прежним образом жизни, требует нового понимания себя, нации, мира. Что есть белорусская мечта? Что для человека важно, а что не стоит внимания? Что значит, жить по-белорусски? Определение такого национального пути, на наш взгляд, - самая большая потребность дня в Беларуси. Задача творческих людей, в том числе кинематографистов, почувствовать национальный корень, выразить общий знаменатель нации, назвать ее сокровенные мечты. Для них мы наверняка не говорим ничего нового, но призываем обратиться к вопросу.
Мы можем высказать несколько начальных предположений на тему белорусской идеи. На наш взгляд, она связана с идеей преображения, мистической трансформации. Папараць-кветка в мгновение наделяет человека способностями видеть земные сокровища и понимать язык природы. У белорусов велико ощущение и ожидание чуда, причем именно природного, и они проводят время в терпеливом ожидании его прихода.
Можно предположить, что при появлении актуальных и эмоционально близких сюжетов и героев белорусы будут предпочитать их иностранным. Более того, и мировому зрителю, который разделяет белорусские ценности, такие фильмы будут интересны. Ведь именно попадание в струну, умение затронуть душевные струны зрителя делает киногероев и фильмы классикой, а не бюджет.
Кинематограф – лишь одна грань феномена белорусской национальной пустоты: не десятилетиями, а уже веками талантливые и образованные белорусы оставляют страну в поисках профессиональной и личностной реализации в России, Европе, повсюду в мире. Раньше это объяснялось отсутствием собственного государства, которое давало бы смысл и цель служения своему народу. Сейчас белорусская государственность – свершившийся факт, и настало время наполнить ее национальным смыслом.
А кинематограф не заставит себя ждать в его воплощении.
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 