i=2029
Молодая белорусская пианистка Ольга Стежко, аспирантка Королевской академии музыки в Лондоне, уверена: мир классической музыки сегодня — это большое «варево», в котором все стилистические смеси и ингредиенты имеют право на существование. Однажды Ольге посчастливилось выступать на знаменитой площадке концертного зала Карнеги–холл в Нью–Йорке, о которой мечтает, пожалуй, любой амбициозный солист. А 17 сентября Ольга дает концерт в Большом зале Белгосфилармонии, где исполнит Моцарта, Скрябина, Рахманинова, Баха... В интерьере родных пенатов Ольга рассуждает о перспективах молодых музыкантов в условиях возрастающей конкуренции.


— Ольга, как вам учеба?


— Лондон — это как «котел», куда съезжаются люди разных национальностей. Да и все звезды классической музыки туда частенько наведываются. В день можно попасть на пять концертов звезд мировой величины. Опера, балет, концертные выступления... В Италии, например, ничего подобного не происходит. Хотя, казалось бы, Италия так много дала мировой музыкальной культуре, что там все должно расцветать. Ничего подобного. Классическая музыка у молодых итальянцев совсем не популярна. Концерты молодых, не раскрученных исполнителей не привлекают внимания.


— Что вы играли в Карнеги–холле?


— Скрябина.


— Какое впечатление осталось от концерта?


— Ощущение уюта. Игралось легко. Не было страха. Все очень хорошо прошло. Нью–Йорк — это один из музыкальных центров мира. Сюда все стекались еще в начале XX века. Лондон и Нью–Йорк, на мой взгляд, два столпа музыкальной культуры сегодня.


— Как вы думаете, сейчас молодому музыканту труднее начинать, чем, скажем, в начале XX века?


— Конечно. Тогда музыкантов было меньше. Я читала где–то статью о том, что в одном только Китае сегодня около 40 миллионов пианистов! И если представить, что из этих 40 миллионов одна тысяча хороших, — это уже огромная конкуренция. Сейчас везде на конкурсах побеждают и выигрывают представители Азии. Их воспитывают педагоги, которые отучились на Западе, сделали карьеру и вернулись в Китай, чтобы продолжать развивать национальную культуру. Конечно, теперь стало больше конкурсов. Но элемент бизнеса тоже возрос. Если ты не начал делать музыкальную карьеру до 30 лет, потом будет сложно — дышит в спину новое поколение. Но музыка — это не спорт, и тот, кто прибегает первым, не всегда выигрывает... А в артистическом плане все по–прежнему субъективно. Сказать что–то новое очень сложно. Я еще нахожусь в пути. Ищу свои способы выражения. Для меня не важно, когда ты один на один с инструментом, где ты находишься — у себя дома или в зале консерватории. Я пытаюсь раствориться в музыке.


— Когда вы последний раз выступали в минской филармонии?


— Когда училась в музыкальном лицее. Это было достаточно давно.


— Наша публика доброжелательна?


— Она требовательна, поэтому хочется сыграть хорошо. Не то чтобы удивить, но показать себя с какой–то другой стороны. В конце концов, играешь не для того, чтобы произвести впечатление на публику. Играешь для себя. Это способ познания себя и мира. Потом уже приходит рациональное ощущение, хорошо это было или плохо... Если ты произвел впечатление — это хорошо. Это дополнительный бонус. Не понравился — ну что делать.


— Ольга, все уже настолько было: и избыточность барокко, и атональность, и холодный минимализм. Куда дальше?


— Я считаю, музыкального прорыва уже не произойдет. Сейчас современные композиторы порой интересны, но... На мой взгляд, все–таки нельзя сочинять произведение исходя из каких–то математических формул. Когда музыка сочиняется по такому принципу, теряется ее пульс, сердце, остается только одна оболочка. Посмотрим, что останется через сто лет. Но по своему опыту я знаю: не все, что записано в нотах, является музыкой.

Комментарии: (0)   Рейтинг:
Средняя оценка участников (от 1 до 10) : Пока не оценено   
Проголосовавших: 0