Стрельцов пил чай со льдом. На краю круглого стола сидел воробей. Горячий ветер летел по утреннему проспекту. Даже под тенью красного зонта в кафе «Аквариум» было жарко. Глеб, разглядывая воробья, ждал заказчика. На металлическом стуле лежала обернутая полупрозрачной чертежной бумагой отреставрированная икона.
Рядом с кафе остановился джип. Глеб повернул голову. Воробей улетел. Из машины вышел плотный мужчина в белой рубашке с короткими рукавами при галстуке. Широкое лицо и сильные руки покрывал темный загар.
«Глеб Владимирович, почему здесь, а не в мастерской?» — спросил серьезный заказчик.
«Проблема. Ребенок у знакомого пропал! Надо помочь. Времени мало...» — «Лет пять назад у нас во дворе нашли мертвого мальчика. Разное думали и говорили. Позже выяснилось, что отец сам и убил сына. Случайно. Бил ремнем за хреновые оценки. Попал пряжкой в висок. Испугался. Труп сына вынес во двор и положил в беседку...» — «Как убийцу нашли?» — «Просто. Следователь заметил, что отец штаны подтягивает, а они съезжают и съезжают... Спросил про ремень. Мужика колотить начало. Объяснить ничего не мог. Выяснилось, что жена тот ремень с тяжелой пряжкой спрятала, мужа пыталась спасти... Спасибо вам, Глеб Владимирович, икону забираю. Хороший получился подарок сыну на свадьбу. Поехал, парковаться тут нельзя, даже мне...»
Под навесом отеля «Европа» стояла машина Олега Давидени. Глеб сел рядом с ним и пристегнулся: «Едем в школу! Надо посмотреть на место, где одноклассница видела, как твоего сына забирали...» — «Представляешь, она даже машину не может описать толком. То она у нее бежевая, то палевая, то серебристая... «Менты» говорят, давайте подождем, он сам вернется... Спрашивали, может, я его обидел, может, обругал? Посмотрел я на них и понял, дальше говорить бесполезно! Ночью был звонок, потребовали двадцать пять тысяч. Если сегодня к десяти вечера деньги не отдам, сына больше не увижу...» — «Ты деньги взял?» — «Думаешь, если мы отдадим деньги, они вернут мне сына?» — «Не вернут».
В классе было душно. Двадцать пар глаз с интересом разглядывали отца пропавшего одноклассника. «Кого из ваших нет сегодня?» — спросил Глеб. Учитель биологии открыл журнал и назвал четыре фамилии. Стрельцов переписал адреса и телефоны отсутствующих.
Выходя из школы, Давиденя предложил Глебу сразу обзвонить отсутствующих. Стрельцов сказал, что лучше обойти всех, посмотреть на них, переговорить.
По первому адресу, самому близкому к школе, жил парень, который подвернул ногу на скейтборде. Он не очень удивился, узнав, что Игорь пропал. «Я тоже иногда пропадаю. Че волноваться? Завис где–то, через день–два появится... А телефон разрядился. Ну не тягать же с собой «зарядник»...»
Во втором доме никто не открыл дверь.
В третьей квартире девушка спокойно рассказала о критических днях и пожаловалась на красную сыпь на лице и шее.
По последнему адресу жил стриженый наголо музыкант. «Да забарабанила меня ваша школа. Не захотел и не пошел. Достали все! У меня вчера концерт был в «Граффити», я лег в шесть утра... Где Игорь? Не знаю. На концерте не было. Я его обещал без билета провести, а он должен был мне бутылку виски отдать, которую проспорил. Последнее время ваш сын со Слоном связался. Слон — идиот, напивается в клубах, позорит всех. На фиг он мне на концерте...» — «Слон на Банголор живет?» — уточнил Глеб. «Да, в девятиэтажке, за «МакДональдсом»...» — «У него новый сотовый теперь? Домашний не отвечает...» — «Он телефоны пропивает. Я сказал: конченый тип...»
«Брат, пробей мне одного человека...» — Глеб дважды продиктовал адрес и фамилию Слона. «Теперь что? Дальше куда?» — Давиденя положил руки на руль. «Будем ждать! Надеюсь, недолго...» — «Глеб, а кто твой брат?» — «Он из тех, кто попросил тебя подождать...» — «Мент?» — «Полковник...» — «Не люблю людей в погонах...» — «Их все не любят, пока хреново не станет, как врачей и сантехников...»
У Стрельцова зазвонил мобильник: «Живет с матерью. Отца нет. Есть приводы. Хулиганка. Серьезного ничего... Тупик?» — «Пробей мать... Для начала...»
На Комаровском рынке в рыбных рядах Глеб спросил, где найти Юлю. Ему показали на полную блондинку.
«У нас проблема! — начал Глеб. — Нужен ваш сын...» — «Он и вам деньги должен? Много?» — осторожно поинтересовалась торговка. «Сейчас главное, чтобы мы ему не были должны двадцать пять тысяч...» — сказал Давиденя. «Двадцать пять чего?» — «Как вы и догадались, американских рублей. Мы подозреваем вашего сына в похищении...» — «А вы, собственно, кто такие?» — «Я — Олег Давиденя. Мой сын учится с вашим...» — «А я думаю: лицо знакомое. Игорь на вас очень похож... Так, что случилось?»
В квартире Слонимских было неубрано, накурено и пахло копченой рыбой. «Вот его комната. Смотрите. Я кофе поставлю...»
На стене висели потрескавшиеся боксерские перчатки и мотоциклетные очки–«консервы». На подоконнике лежала выкрашенная черной эмалью немецкая каска. Под батареей стояла покрытая пылью пудовая гиря. На столе возвышалась руина процессора без кожуха. Рядом громоздился грязный кубик старого монитора.
«Я занимаюсь компьютером. Ты смотришь шкаф и полки...» — «Что ищем?» — «Все, что может быть связано с местом, где сейчас прячется Слонимский...»
Давиденя открыл стенной шкаф. На линолеум поползи мятые майки и посыпались носки... «Какой срач!» — «Кофе с сахаром или шоколадом?» — «Мы очень, очень торопимся». — «Извините! Данила мне не разрешает в свою комнату входить. Мы иногда по три дня через дверь разговариваем. Возраст у него трудный... Правда, что вы — миллионер?» — «на голубом глазу» спросила торговка, ставя поднос на подоконник.
«Подойдите сюда, Юля. Присядьте. Будем смотреть снимки. Меня интересуют квартиры и дома, где может быть сейчас ваш сын». — «Какой ужас!» — сказала женщина, глядя на пьяного сына в обнимку с полуголыми девицами. «Им же только по семнадцать. Мы такими не были. Правда? Вот бесстыжие. И не стыдно им фотографироваться. Это же день рождения, и это у нас в квартире... Кошмар!»
Пролистав сотню снимков, Стрельцов остановился на кадре с белым «Опелем»: «Чей автомобиль?» — «Похоже на машину соседа. Говорила: Данила, не связывайся ты с этим уголовником...» — «Что за дом за машиной?» — «Какой дом? Развалюха форменная!» — «Вы там, конечно, бывали!» — «Да, всего пару раз! Он когда из тюрьмы вернулся, был как шелковый. Божился, что завязал. Я его даже на «Комаровку» грузчиком устроила, на сладкое место, денежное. Он два месяца продержался... Тогда я и ездила с ним на шашлыки, в Жуков Луг. Он этот «Опель» купил и сказал, что устроился таксистом. Врал. Таксистом сложно устроиться...»
«Глеб! Время!» — «Знаю! Вам придется с нами в Жуков Луг съездить. Дом покажете». — «Зачем мне ехать? Найти просто, я все объясню... Там от шоссе метров пятьсот, не больше... Не верите?» — «А кто это верит продавцам на рынке? Давай, дорогая, без кокетства. Поедешь с нами, и без фокусов», — Глеб сказал так, что возражать было бесполезно.
На трассе Минск — Москва машина Давидени обгоняла такси и микроавтобусы. «Олег, не гони. Нам не хватало еще проблем с ГАИ». — «Нервничаю. Ты где служил?» — «Художником, в клубе». — «А я в десантно–штурмовом батальоне, разведчик!» — «Круто! Оружие у тебя есть?» — «Три ружья, дома! Я ж не думал, что все так быстро пойдет». — «Вы кого, мужчины, убивать собрались? Он же у меня ребенок». — «Помолчи!» — не оборачиваясь, сказал Стрельцов.
Машина сбросила скорость и скатилась на гравийку.
«Дом в самом конце улицы. Калитка железная...» — «Ты останешься в машине!» — приказал Глеб. «Я волнуюсь». — «За кого? У нас нет оружия...» — закрыв машину на ключ, Олег накинул куртку.
Дачный поселок был тих и пуст. На грядках белели первые нарциссы. Давиденя из внутреннего кармана кожаной куртки достал пистолет: «Глеб, там сын!» — «Будешь прикрывать! — сказал Стрельцов. — Пойду первым, меня они точно не знают».
Грязно–белый «Опель» стоял во дворе старого дома. На капоте сидел черный кот. На веранде горела тусклая лампочка. Глеб наклонился и поднял кусок кирпича. «Если что, заплатишь за стекло. Стань за угол...» Давиденя перемахнул через забор, обошел веранду и замер. Глеб размахнулся и саданул кирпичом в лобовое стекло. Кот исчез. Взвыла сигнализация. На веранде погас свет. Вой сигнализации рвал апрельские сумерки. На веранде распахнулась дверь. На крыльцо выскочил невысокий мужчина в спортивном костюме. Ударом кулака Глеб сбил его с ног. Олег бросился в темноту дверного проема. «Кто еще в доме?» — выламывая руку с уродливым обрезом, прохрипел Стрельцов. Бандит молчал. Глеб ударил его обрезом по голове. В доме раздался выстрел. Загрохотала мебель. Стрельцов шагнул в темную комнату. По полу катались намертво сцепившиеся мужчины. Глеб зажег свет. Опрокинутый на спину Давиденя уже не шевелился под насевшим на него бородатым бандитом. Стрельцов разломал стул о голову бородатого. Давиденя застонал. Глеб переломил обрез. В стволах блеснули капсулы. Стрельцов взял бандита за бороду и вдавил два ствола в закрытый глаз. Бандит вскрикнул. «Где дети? Урод! Даю тебе три секунды! Раз, два...» — «В погребе! Живы они!» — «Ах ты, гад!» — Давиденя на четвереньках подполз к бородатому. Рукоятка пистолета рассекла лоб бандита. Тот потерял сознание. Когда Давиденя, шатаясь, встал, Глеб уже втаскивал в дом низкорослого бандита, связанного брючным ремнем. «Погреб где?» — «Люк под столом». Стрельцов отодвинул стол. Бутылки и тарелки посыпались на пол. Глеб откинул тяжелую крышку. Два школьника, с заклеенными скотчем ртами, были привязаны цепью к ржавой лестнице.
Стоя на крыльце, Глеб Стрельцов оживил мобильник: «Брат, у меня тут банда в Жуковом Луге... Это те, которые школьника на Логойском тракте украли! Все живы... Жду!» Стрельцов повернулся к Олегу: «Не бывает преступления без наказания. Прячь пистолет!»
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 
Средняя оценка участников (от 1 до 10) : Пока не оценено
Проголосовавших: 0
Проголосовавших: 0