— Надежда, я понимаю, что не всегда хочется рассказывать о незавершенных проектах... Но я, как и все, заинтригована книгой, над которой ты работаешь, — о культурной жизни Минска начала прошлого века. На каком этапе работы эта таинственная рукопись?
— На стадии завершения. К слову, эта книга должна стать продолжением замечательного исследования Таисии Карпович «Культурная жизнь Минска начала ХIХ века».
— Полтора года назад ты делилась с читателями нашей газеты своими открытиями... Что–то новое за это время появилось?
— Список художников, которые работали в Минске на рубеже XIX и XX веков. Их было много, но только о двадцати что–то можно написать... Мы по–новому открыли для себя Хаима Сутина. Нашлись сведения о минском периоде его жизни... Не менее интересный художник Михаил Кикоин, уроженец Гомеля, который окончил частную художественную школу Кругера в Минске и вместе с Сутиным уехал в Вильно, затем в Париж. Во Франции живет его сын, тоже художник, так что, возможно, удастся договориться о выставке в Минске картин Кикоина... Еще открытие — художник из круга Сутина Сэм Зарфин. Жил в Смиловичах, закончил жизнь во Франции, был масоном...
— Кто–то может спросить, имеем ли мы право называть этих художников своими, если их творческое становление произошло за пределами Беларуси?
— Но здесь они провели детство, юность, а это очень важно для мироощущения художника. Все учились в Вильно, многие прошли через знаменитую школу Кругера. Мы должны включить их в «круг» искусства Беларуси!
— Но культурная жизнь города — это не только художники...
— Да, хочется поймать genos loci города, витающий в старой архитектуре Минска конца XIX — начала ХХ века, которой сохранилось до обидного мало. Ведь каждый дом был легендой. И о минских архитекторах того времени известно очень мало. Скажем, у нас был великолепный Виленский вокзал... Но я пока не нашла сведений об авторе проекта. Кто проектировал церковь Казанской Божьей Матери, которая стояла возле железнодорожного вокзала?.. Но суть «минской Атлантиды» в том, что чаще всего многое остается неизвестным, поскольку документы находятся в архивах других городов.
— Интересно услышать о домах–легендах...
— Граф Кароль Чапский, будучи минским головой, купил дом некоего Гаусмана. Я удивилась: почему бургомистр покупает дом у какого–то Гаусмана? Выяснилось, что Гаусман был шляхтичем, секретарем правления дворянского собрания в Минске. После восстания 1863 года царская власть потребовала у местной шляхты документы на подтверждение дворянства. Если кто–то не мог их предоставить, его наследство становилось налогооблагаемым. Этот секретарь правления был настоящим знатоком архивов, обладал великолепным почерком и умел копировать любой документ. Подделывал родословные, печати. И брал за это мзду... И вот так этот Гаусман и построил себе фольварк. Да еще беседку в парке, где принимал посетителей!
— Неужели все сошло ему с рук?
— В конце концов все открылось. Но Гаусман заявил, что он — коллекционер и печати, найденные у него, — старинные. Тюрьмы избежал... Его дом, называвшийся позднее «дворцом Чапского», стал домом дворянского собрания, там состоялось и первое заседание Общества любителей изящных искусств. Но, к большому сожалению, был снесен в 1939 году, на его месте построили здание ЦК компартии.
Однако такие истории и создают городскую атмосферу. Прошло 80 лет, а мы живем в совершенно другом городе. Ведь он даже на наших глазах меняется... Сейчас, например, я увлечена фотографированием. Фотографирую уголки старого Минска, дворики, обычные дома. Ведь не знаешь, что может исчезнуть... Кстати, я заметила: вопреки консервативной репутации Минска в нем не приживались официальные памятники, особенно вождям. Поставили памятник Александру II — простоял всего 17 лет. На его месте установили памятник народовольцу Гиршу Леккерту — пробыл пару лет. Поставили памятник Ленину перед Купаловским театром — продержался два года. Памятник Сталину «прожил» 8 лет... «Долгожитель» — только памятник В.И.Ленину на площади Независимости, и то его демонтировали в войну...
А еще мой Минск — это город, стоящий на кладбищах...
— Это можно сказать о любом древнем городе...
— Дело в том, что у нас не сохраняются древние захоронения. Стадион «Динамо» стоит на еврейском кладбище. Дворец искусств построен на кладбище, где хоронили жертв эпидемий холеры. Центр города — сплошной мемориал: памятник «афганцам» на «острове слез», памятник детям, погибшим в метро... А вот знака в память битвы на Немиге, описанной в летописи, от которой в общем–то отсчитывается история города, нет.
— Кстати, в городском фольклоре прижилась новая легенда: будто все эти наводнения, которые затапливают Минск, вызваны тем, что Немигу «похоронили живьем» в земле. И пока ее не «выпустят», город будет затапливаться. Хотя в общем–то именно Немига еще 100 лет назад «топила» город...
— Мало мы знаем и об истории железной дороги, которая изменила судьбу города. Меня, например, удивило, что начальником Виленского вокзала был назначен студент московского университета. Поезда курсировали через Минск в Варшаву, Париж... Любой белорусский помещик мог позвонить из своего имения, например, в Варшаву, известному доктору по детским болезням. Тот садился с чемоданчиком в поезд и уже через 24 часа был в этом имении и консультировал больного... Железная дорога дала работу интеллигенции. Плюс бесплатные билеты. Имеющие их могли посещать все премьеры и художественные выставки в Москве, Петербурге, Варшаве. Привозили оттуда новации... Художник Кудревич, например, вспоминал, что он, как телеграфист, тоже имел бесплатный билет на проезд в поезде и бывал на всех выставках в Москве... Так что про «минскую Атлантиду» нам узнавать еще долго.
Комментарии:
(0)
Рейтинг: 
Средняя оценка участников (от 1 до 10) : Пока не оценено
Проголосовавших: 0
Проголосовавших: 0