i=2368
Лет 15 назад, представляя Ольгу Акулич, я обошлась бы гораздо меньшим количеством слов. Тогда Ольгу знали многие, причем не только в Беларуси, в определенном смысле она была даже знаменита... Уже к своим 20 годам Акулич собрала приличную коллекцию призов всевозможных бардовских фестивалей, в том числе — международных: к началу 90–х «постсоветские» барды вошли в моду почти повсеместно, концертов у них было много; Ольга выступала в Минске, Гродно, Белостоке... И тем не менее я никогда не думала, что когда–нибудь буду брать у нее интервью. Нестандартных девочек с гитарами в поиске новых слов и музыки в те годы появилось немало. Но творческий взлет у них был недолог: девочки обзаводились семьями, к аплодисментам охладевали, начинали заниматься более серьезными, с их новой точки зрения, делами... Скоро стали историей и когда–то многочисленные фестивали авторской песни, интерес к бардам ослаб, аншлагов больше не собирал никто — ни свои, ни заезжие звезды... С Ольгой мы виделись нечасто, но я была в курсе всех перемен в ее жизни уже вне сцены: она счастливо вышла замуж, одно время возглавляла журнал молодых литераторов «Першацвет», наконец стала директором телекомпании «Экстрим ТВ» (к слову, один из ее последних проектов «Все стихии» даже номинировали на «Телевершину»)... И вдруг меня приглашают на ее концерт, вслед за ним — еще на один... Вдобавок узнаю, что на днях она вернулась из Киева с наградой крупнейшего в Украине бард–рок–фестиваля...


— Скажи, Ольга, как это все случилось?


— Для меня самой это большая загадка... Да, в юности у меня были кое–какие успехи, даже Гран–при фестиваля «Бардовская осень» в Бельске — для белорусских бардов это по–прежнему самый престижный фэст. Но где–то к середине 90–х я решила, что есть немало других людей, которые выглядят на сцене органичнее. И подумала: зачем я буду засорять собой эфир?


— Может, тебя кто–то обидел тогда? Покритиковал слишком жестоко...


— Да я уже не помню... Вообще–то все было как раз наоборот — в те годы меня неумеренно хвалили. Я не знала, как на это реагировать, и в конце концов стало казаться, что лучший вариант — сбежать от всех... А в прошлом году вдруг решила: чего добру пропадать? Запишу–ка я в студии все, что у меня накопилось за эти годы. Олег Змушко, прекрасный гитарист и мой давний знакомый, тут же поддержал эту идею. Мы стали репетировать — и тут появилась шальная мысль: а не заняться ли этим всерьез? С этого момента, к моему большому удивлению, все стало происходить само собой. Скажем, заглянул раз с оказией в нашу телестудию клавишник Александр Виславский, работавший когда–то с «Песнярами» и «Рублевой зоной», — а через несколько минут разговора предложил: давай я сыграю с тобой концерт! А после концерта — давай вместе работать!.. В общем, сейчас мы записали уже 13 композиций, которые довольно далеки от бардовской песни, такой постбард, как я это называю. И теперь я, как мастер–коробейник, бегаю по радиостанциям и предлагаю: возьмите, послушайте!


— А тебе говорят: неформат!


— Напротив, одна моя знакомая на радио, которая еще помнит меня прежнюю, сначала осторожно выясняла, не обижусь ли я на ее слова, а после сказала: «Знаешь, Оль, это не бардовская песня. Это такая нормальная попса...» Как выяснилось, теперь это — попса.


— Тем не менее тебе вручили один из главных призов международного бардовского форума «Вертифест»...


— Подожди, это не бардовский форум. «Вертифест» — фестиваль бард–рока и акустики, хотя его изначально задумывали для людей, вышедших из бардовской песни, для тех, кому в песне близка искренность, внимательность к слову, но не близко вот это: «Изгиб гитары желтой...», ля–минор и туристская романтика. То есть все то, что стало штампами. Ведь человек с гитарой может петь по–разному и о разном.


— Ты хочешь сказать, что барды в классическом понимании уже перевелись?


— Почему же, в Гродно, например, до сих пор в чисто академическом авторском формате проходит фестиваль «Зеленый гран–при»... Но это закономерно, когда старый, чуть поизносившийся жанр видоизменяется и появляется группа «Босае сонца», Таня Белоногая — можно сказать, акустические сенсации последнего времени...


— Только их почему–то нигде не видно и не слышно...


— Потому что не всякий исполнитель готов вот так сразу взять ноги в руки, наступить на горло собственной гордости и пойти себя пиарить. Но что поделаешь, у нас практикуется в основном самопродюсирование, большинству музыкантов приходится самим пробивать себе дорогу... Поэтому, кстати, столько разговоров, что хорошей музыки мало. Интересных авторов — масса, причем везде, но максимум, что большинство из них может себе позволить, — это простенький микрофон и домашний компьютер, ну и совершенно жуткие записи в итоге... К примеру, мое последнее открытие — украинский автор Вадик Народицкий, диск которого я купила на «Вертифесте» за 3 доллара. Качество записи — полный мрак, но там есть пара песен, от которых я просто рыдаю... Еще в моей машине постоянно «живет» диск нашего Алеся Камоцкого «З бацькоўскай кружэлкi», диск Ольги Залесской с новыми аранжировками ее лучших песен — прекрасная, но отнюдь не широко известная музыка.


— А что ты сама собираешься делать, чтобы диск с твоими песнями не потерялся?


— А он все равно потеряется... Не будем строить иллюзий: времена дисков прошли, музыку теперь качают в интернете. На издании альбомов сейчас никто не зарабатывает... Но, знаешь ли, у меня есть сверхзадача. Да, сверхзадача! Я считаю, что белорусский язык может и должен звучать хорошо и красиво без привязки к политическим лозунгам и всему такому прочему. Я хочу петь на нем о нормальных, человеческих, разумных вещах. И сама люблю слушать музыку с умными словами, а не просто с набором рифм...

Комментарии: (0)   Рейтинг:
Средняя оценка участников (от 1 до 10) : Пока не оценено   
Проголосовавших: 0