Навалилась беда. Повадился я читать всяческие новостные интернет–ресурсы. Остановиться бы, но стремление ширить свой кругозор привело меня к тому, что следующим этапом саморазвития стали сайты новостно–аналитического содержания. А какая аналитика без музыки? Колумнисты–интернетчики с упоением ковыряют дыры в музыкальном перегное, обогащая его выводами и следствиями. Сначала мне было интересно, потом забавно, затем возникло чувство недоумения, плавно перешедшее в раздраженность от осознания собственного умственного несовершенства. Теперь мне хватает одного абзаца, дабы понять — передо мной очередная околесица, автор которой любовно выстроил на своем пути и на пути читателей ветряные мельницы, которые только он один и видит, и пытается заставить поверить в их существование и нас. А музыканты и журналисты, к которым нередко апеллируют нет–колумнисты, с изумлением узнают, что, оказывается, они перманентно находятся в состоянии войны с некими проблемами. Да еще все это варево сдобрено фрондерством и политико–социальными обобщениями. Короче, озарение снизошло на меня, как следствие — дошло. Я вам сейчас покажу, как это делается.


Открываем книгу. Ищем слово. И слово будет «табурет». Понеслась.


Когда я на почте служил ямщиком, табуретов у нас не было. Были полати, лавки. Тоже домострой, но домострой исторический, корневой. Наши бабки и деды зачали на них наших родителей. Родители зачинали нас уже на табуретах: советская власть ко всем своим многочисленным достижениям добавила и это — повальную табуретизацию общества. Табурет — вот что придет на смену капиталистическому прошлому. С табуретовкой, а не с шампанским советский народ выстроит свое светлое будущее. Понятно, что родимые пятна не сойдут со всех в один момент. Еще пример: заблудший советский человек вызывался на ковер и ставился на табурет. Многим помогало, они устремлялись в светлый путь, и их дети читали с табуретов стихи — «Служил Гаврила в группе «Нео», на барабанах он играл», «Гаврила песен не боялся, Гаврила сам их сочинял», «С Гаврилой шоу–бизнес ярче. Харизматичней, я сказал бы». Те, кому помогало не очень, бывало, отгораживались от мира «совковых» табуретов на кухнях, но вот в чем парадокс: на все тех же табуретах велись разговоры о том, насколько ненавистны им они. Но были и те, кто, зараженный вирусом зарубежного комфорта, где табуреты, мол, не чета нашим, клеветал на советский табурет, а потому вскоре был вынужден покинуть еще недавно родную им страну.


...Глядя на гроб Майкла Джексона, установленный на дубовых табуретах из красного дерева, я думал о том, почему же нашему мудрому, много повидавшему народу все по–прежнему до табурета. Вспоминается, как уходил Саша Потемкин из группы ТТ–34. Где были его поклонники, где были все мы, почему никто не воскликнул: «Не уходи!»? Никто не обратился в Министерство культуры и тогда, когда ТТ–34 покидал Петрович. И где теперь Потемкин и Петрович, где ТТ–34? Нет их в обозримом белорусском культурном слое.


Нечего писать (в нашем случае — ну ничего такого глобального, этапного, кошмарного и блестящего в нашей музыке не происходит: развивается как может, растет, дает потомство — нормально все), скучно писать о рутине — выдумывай, сочиняй, ври... В общем, пишу о табурете.


P.S. А в следующий раз я расскажу вам о том, какую роль сыграло коромысло в безвременной гибели Курта Кобейна.

Комментарии: (0)   Рейтинг:
Пока комментариев нет