»Новости культуры / "Мы идем против течения..." »   http://bresttheatre.com/page.php?id=468

Автор: , Отправлено: 2009-10-06 14:46.

Когда-то зачитанные номера этого московского журнала ходили по рукам... Он был, без преувеличения, культовым - иные вещи, крамольные для советского идеологического поля, можно было прочитать только в "Иностранке". Но сегодня ситуация изменилась. Функция окна в "железном занавесе" утрачена. Идеологические фильтры пали, остался только языковой барьер. Нас затопило пестрое книжное море, читай - не хочу, иное дело, что далеко не все читать хочется. Но и сегодня журнал "Иностранная литература" - один из самых востребованных и авторитетных. С главным его редактором, председателем правления Союза "Мастера литературного перевода" Александром Ливергантом мы встретились во время празднования Дня белорусской письменности, который из года в год становится все "международнее". - Чем "Иностранка" сегодня привлекает читателя? Или, если у издания есть желание сохранить лицо, о массовом читателе можно вообще забыть? - Мы знакомим нашего читателя, во-первых, с литературой серьезной, которую если и издают, то очень небольшим тиражом. Во-вторых, мы знакомим русскоязычного читателя с этой литературой первыми. Мы никогда не перепечатываем то, что уже публиковалось. И по-прежнему уделяем немало места жанрам, которые не в чести у издателя. - О каких жанрах вы говорите? - У современного издателя в чести роман. А мы печатаем также эссеистику, публицистику, документальную, биографическую прозу, поэзию, драматургию. Кроме того, большое внимание уделяем качеству переводов. - Вы ориентируетесь на какого-то элитарного читателя? - Журнал пользуется популярностью у двух сегментов читательской публики. И эти два сегмента абсолютно разные. Во-первых, это наш традиционный читатель, провинциальный, немолодой, который привык на наших страницах искать роман, рассказ, стихи. С другой стороны, у нас, что очень приятно, появляется молодой столичный читатель, которому гораздо больше интересна литература факта, нон-фикшн. Мы посвящаем целые номера современному издательскому и книжному делу. В этом смысле очень примечателен наш номер за июль, который называется провокативно: "Как наше слово продается?" И уже получили несколько писем из провинции, в которых традиционный читатель негодует: почему мы отдали номер такой далекой от литературы теме? С другой стороны, Даниил Гранин советовал мне, чтобы мы не только уделяли больше места литературе факта, но и вообще вычистили из журнала беллетристику. Думаю, это очень рискованное и опасное решение, в этом случае мы потеряем большую часть наших подписчиков. Нас просто не поймут. - Какой у вас тираж? - Скачущий. Нам оказывает поддержку фонд первого президента России Бориса Ельцина, распространяет дополнительный тираж - три тысячи экземпляров - по библиотекам. Но при выпуске последних номеров этой поддержки не было, и тираж упал до 6 тысяч. А так - 9 тысяч, это самый большой тираж среди "толстых" журналов. Хотя у нас свои сложности, мы вынуждены каждый месяц очень много платить за авторские права. - Вопрос с авторскими правами на фоне всеобщего "пиратства" болезненный... - Мы соблюдаем международные нормы. Если мы хотим быть современным журналом литературы и печатать не только классику, то должны раскошеливаться. В каждом номере представлять современных известных писателей. А такой писатель по определению дорогой. Даже при том, что мы покупаем права "по дешевке" - одноразовые, и за публикацию не книжную, а журнальную. - Как вы находите авторов? Ведь среди них есть и не самые известные... - Что-то предлагают переводчики. О чем-то узнаем, оказавшись на зарубежных книжных ярмарках или из интернета. О чем-то знают наши редакторы, я бы назвал их экспертами по той либо иной литературе. Мы издаем "национальные" номера, своеобразные антологии. Из трех последних один посвящен современной финской литературе, другой - немецкой, он, кстати, приурочен к 20-летию крушения Берлинской стены. А ноябрьский номер представляет и вовсе экзотическую на сегодняшний день литературу - индийскую. К сожалению, все его переводы осуществлены с английского языка. - Действительно ли для вхождения в мировую литературу надо, чтобы тебя перевели на английский? - Боюсь, что вы правы. Это касается и российских, и, думаю, белорусских писателей. Чтобы попасть на большой книжный рынок, тебя должны суметь прочесть. Бессмысленно для этого организовывать перевод на такие языки, скажем, как финский, венгерский, и даже на такие "именитые" языки, как испанский или итальянский... Парадоксальным образом, и это очень грустно, как раз англо-американский читатель менее всего заинтересован в переводах. Англо-американская литература очень замкнута на своих произведениях. И если в Германии от общего числа изданий выходит порядка 50 процентов переводных, в России - около 15 процентов, то в Англии и США - не больше 2. То есть там без особого интереса относятся к нашим авторам, даже известным в Европе. Да и о переводах своих авторов на другие языки они не заботятся. Зато существует много стран, которые очень, я бы сказал, агрессивно поддерживают свою литературу. Например, Скандинавские страны, Франция, Германия... Один из своих номеров мы посвятили франко-канадской литературе. Ну кто у нас знает франкоязычную литературу Квебека? И получили от канадских представительств очень активную поддержку. - У нас часто рассуждают, что позволит белорусской литературе завоевать место на мировом книжном рынке. Есть мнение, что это военная тема, тема катастрофы, Чернобыля... Неужели нужно брать "чернухой" и экзотикой? А что из современной российской литературы реально прошло на мировой рынок? - На немецком и французском рынках популярны такие авторы, как Людмила Улицкая и Виктор Ерофеев, Александр Кабаков и Андрей Битов, также Войнович и Аксенов, хотя "антисоветчина" уже не вызывает прежнего интереса, ее время прошло. Пользуются спросом белорусские авторы Василь Быков и Светлана Алексиевич. А на англоязычном рынке в который раз делаются переводы Толстого и Достоевского. Есть писатели, которые непопулярны, потому что очень трудны для перевода. Гоголь, Лесков, Платонов, Зощенко, Замятин... Их переводы даже на "большие" языки получаются настолько блеклыми, далекими от оригинала, что читающие их задаются вопросом: "А что же в этом писателе гениального?" А массовый читатель всегда любит одно и то же, как и потребитель телевизионного продукта. Катастрофы, убийства, насилие, эротику, фэнтези, научную фантастику, любовный роман, костюмный роман, или, как его еще называют, розовый, псевдоисторический роман в духе Пикуля. Это любится, бесконечно переиздается. Когда начинающий издатель спросил опытного, с чего ему начать, тот ответил: "С Агаты Кристи". Притом что Кристи столько издавали и издают, если вы выпустите еще один том, вы его в любом случае продадите. - Сегодня эпоха сиквелов и приквелов, внезапно возникающих рукописей - имею в виду последний роман Набокова или недавно найденный неизвестный рассказ Агаты Кристи. - Это все тот же способ издателя уйти от риска. В Америке вышло продолжение "Приключений Гекльберри Финна". Если вы издатель, вы за эту книгу ухватитесь - потому что ею заинтересуются все, кто в детстве читал Марка Твена. Существует масса сиквелов "Анны Карениной", "Саги о Форсайтах"... Допустим, вы пришли ко мне как к издателю, и я знаю наверняка, что вы очень талантливый романист. Но я рискую, издавая вас: для того чтобы не только вас издать, но и на вас нажиться, вначале нужно вложить деньги в то, чтобы вас раскрутить. Поэтому издание такого журнала, как "Иностранная литература", связано с большим риском. Мы идем против течения. Мы издаем элитарную литературу во времена, когда она спросом не пользуется. Тем не менее мы очень бы не хотели, чтобы нас не мытьем, так катаньем заставили издавать литературу полегче, поразвлекательнее, покатастрофичнее, поэротичнее. - Вы говорите о засилии романа... А как же дискуссии о его смерти? Это что, кокетство? Или речь о мутации жанра? - Это такая литературоведческая заумь, внутренний разговор специалистов по литературе. Мне кажется, что роман на сегодняшний день - один из самых живучих жанров. Другое дело, роман - понятие широкое. Существует постмодернистский роман, в котором все перемешано, не найдешь ни конца, ни начала... А читателю и сейчас, и двести лет назад нужно, чтобы роман закончился хорошо, чтобы любимые воссоединились, чтобы их путь к счастью был обязательно тернист и по возможности долог. Главная задача писателя - увлечь читателя. А авторы постмодернистских сочинений стремятся совершенно к другому. Они пишут не для читателя, а для своего собрата писателя. - То есть постмодернистскую литературу вы не привечаете в журнале? - Поскольку мы отвечаем за зарубежную литературу всякую, то печатаем и постмодернистскую. - Традиционный вопрос о "редакционном портфеле"... - В первом номере следующего, юбилейного для нас, года, который будет называться "Нам - 55", напечатаем переписку Набокова и его друга-недруга, американского критика Эдмунда Уилсона. Опубликуем произведение крупнейшего австрийского писателя, классика литературы ХХ века Томаса Бернхарда в рубрике "Литературный гид", собираемся напечатать очень сейчас ходкого на русском книжном рынке американского писателя Филипа Рота, подборку замечательного итальянского поэта Эудженио Монтале.