»Новости культуры / Куда ходят взрослые? »   http://bresttheatre.com/page.php?id=367

Автор: , Отправлено: 2009-10-06 14:16.

— Я хочу, наверное, быть актрисой... Но ненастоящей. То есть не такой, которую показывают в кино, а такой, которая играет не для всех... А только для тех, кто к ней приходит, — делится своими планами на жизнь восьмилетняя Элис. Элис живет в англоязычной стране, а потому, объясняясь на русском, она строит предложения по привычной схеме. — К такой актрисе приходят в специальный дом. Ну как это?.. — мы не понимаем, и Элис старается объяснить: — Много людей приходит... Иногда немного. И она переодевается и показывает им что–то. Такая актриса. Ненастоящая! — Театральная актриса? — догадываюсь я. — Да! Театр–аль–ная, — радуется Элис. — Скорей бы уже вырасти! Быть маленькой плохо. — Ты что?! — недоумеваем мы, взрослые. — Это такое беззаботное время. Живи и радуйся! — Нет. Мне не нравится... Я хочу везде сама ходить, где я захочу. Элис понурила голову и качает ногой. Я, кстати, ее понимаю. И согласна. Ходить там, где хочется. Где хочется больше всего на свете — это действительно большое счастье. Только Элис пока не знает, что взрослые тоже не всегда там ходят. А очень редко. Чаще всего и они идут туда, куда можно, нужно и доступно. Я понимаю и вспоминаю, какой сладкой среди полной запретов детской действительности казалась жизнь взрослая. Этот неблизкий горизонт — вышел с утра пораньше и пошел... Куда хочется. На речку — на велосипеде. В овраг — кубарем. Лазать по стройке, бросать в лужи какую–то белую штуку, чтобы она дымилась и воняла. Как же она называлась?.. Жечь «кастрики», собирать мальков, измазываться в мазуте, бить коленки, есть «морожко», нырять, зарывать клады, дружить против, обедать у Светки, ночевать у Наташки. Завести собаку. Кота. Не поехать в лагерь. Или, наоборот, поехать, но не спать там в тихий час, а ночью мазать пастой пацанов. Есть на полдник глазированные сырки, противное какао с пенкой — в раковину! И вообще. Сейчас, когда так все получилось и взрослая жизнь сложилась, детские желания вспоминаются радостно и светло. Мое детство так близко от меня, что я все еще всего этого хочу. Но тогда, много лет назад... Жизнь казалась большим белым теплоходом, который плыл где–то далеко, а я все никак не могла на него попасть. Я все ждала, когда он уже наконец причалит и можно будет вздохнуть свободно. Ближе к окончанию школы и вовсе стало невмоготу. Я помню это черное грозовое облако — экзамены выпускные, вступительные. Учитель русского языка и литературы перечеркнула по диагонали мое креативное сочинение по мотивам произведений Пушкина и зло написала: «Где цитаты из произведений? «Двойка»!» Я писала сочинение два дня. Получилось в стихах. Но без цитат... Это правда. И я помню ощущение детской беспомощности перед игрой по чужим взрослым правилам. Были правила и другие. Итоговая «тройка» по литературе никак не сказалась на моей дальнейшей жизни. Но это стало понятно потом. Потом многое кажется смешным. Печаль оттого, что нос, рот, глаза и волосы не такие, как надо. И оттого, что на дискотеку не пустили. Или не пригласил. И нечего надеть. И надо худеть. И все лето нужно читать. И убирать свою комнату. И, как я уже говорила, — и вообще! И ничего не ясно. Непонятно. Как это все будет... Смотришь, а оно уже все случилось. И ты улыбаешься сперва желаниям своих детей, а потом детей своих детей. Хочу ходить, куда захочу... И я думаю: так сходила ли я туда, куда хотела, или как? И куда я вообще чаще хожу — куда хочу или куда нужно? Простая ведь, казалось бы, вещь — никто не заставляет, но вот так потихоньку нам в детстве построили изгородь. Выросли мы, а за забор — ни ногой. Так уже привычно как–то. — Ну вот почему мне нельзя одной пойти гулять? — возмущается Элис. — Что со мной может случиться? На всякий случай нельзя. Но если честно, между нами, взрослыми, все мы убегали хотя бы разочек из дому. И делали то, чего нельзя. И были счастливы. Пусть и наказаны. И оттого же бываем счастливы до сих пор. Т.С.